В начало

Финикия.

Первые поселения финикийцев в Ливии и на берегах Средиземного моря существовали уже в Х в. до н.э. Откуда пришли эти народы сказать невозможно, так как никаких сведений об этом попросту нет. Изучение финикийской культуры для исследователей представляет немалый труд, так как она во многом изменилась в течение последнего тысячелетия до н.э. под давлением иностранных культур. Поэтому под массой наслоений теперь приходится искать самые уникальные, присущие только финикийцам черты.

Финикийская религия представляет собой странное сочетание обожествленных воспроизводительных и разрушительных сил природы с именами и культами, схожая с культами астральной религии вавилонян. Самое интересное то, что функция финикийских божеств как морских владык, если и была известна, то занимала в их представлениях далеко не первое место. Это весьма необычно для финикийцев – народов моря, как принято считать. Некоторые данные позволяют заключить, что финикийские и вообще хананейский божества вышли из пустыни. И в Тире и в Карфагене символом верховного божества был Бык как покровитель стад, также почитались отдельно стоящие высокие скалы.

Имена финикийских божеств небыли именами собственными, а означали скорее их статусы и качества: верховные владыки назывались «Ваал/Баал», господа - «Адон», цари - «Мелек/ Молох», владычицы - «Баалат», и просто боги - «Эл/Ил». В каждом городе почитался верховный владыка «Ваал», он был владыкой народа и проявлял себя в небесной природе – громе, молнии и буре. На ряду с ним почиталась богиня Мать-Земля владычица «Баалат», именуемая Астартой и олицетворяла земное плодородие. Позднее, с приходом египтян место «владычицы» заняла Хатхор. Кроме них также почиталось юное мужское божество, ежегодно умирающее насильственной смертью и возвращающееся к жизни. Близость этого божества к другим религиозным культам Египта и Вавилона очевидна.

В ливанском Библе (Библосе) главным богом был Эл, его изображения с шестью крылами сохранились на древних монетах Библа.

Но культ Эла со временем отступил, уступив место владычице Баалат-Гебал и ее любимца Адона, у греков Адониса, тождественного вавилонскому Таммузу. В Тире и Карфагене юный бог назывался Ваал Мелькарт, которого греки назвали Гераклом.

Также до нашего времени дошли имена разных финикийских Баалов: «Баал-шамин» (Баал Небесный), «Баал-Малак», «Баал-Цафон», «Эшмун». Сохранилось изображение карфагенского солнечного божества Баал-Хаммона «Бог пылающий», он представлен в виде сидящего старца с рогами овна между двумя баранами. Наряду с Баалом почитался бог Ярих/Ягве. Родиной бога Ягве принято считать древний Ур. Это родина Авраама, тогда еще Авраама, заключившего с Ягве завет. В угаритском поэтическом эпосе образ Яхве параллелен образу Баала в политеистическом иудейском пантеоне богов. И тот и другой — цари мироздания; и тот и другой — боги-воители, громовержцы, податели огня, обеспечивающие плодородие. В угаритских поэмах Баал назван «Силачом» — всадником, скачущем на облаке. Но и в библейском тексте небесное появление Яхве в облаке сопровождается бурей и громом.

Однако, когда пророк Илия посрамил жрецов Вааловых, не сумевших допроситься своего бога на его любимом месте пребывания, на горе низвести огонь на жертву, а ему, служителю Бога Единого это удалось; для многих это стало серьезным сигналом к религиозной реорганизации. Но правда, евреи здесь поступили немного некорректно. Имеет значение то обстоятельство, что действие происходило в пределах израильского царства, а на эти земли между Богом Ягве и Авраамом уже давно был заключен завет. Не искушай Господа Бога своего.

Многое можно почерпнуть из древних ритуалов. Они являются самой устойчивой частью религиозной жизни, переживают время и не прогрессируют, и если даже хоть как-то видоизменяются, то все равно в них можно распознать что-то первоначальное. В трактате Лукиана о Сирийской богине Баалат-Гебал описывается обряд, справлявшийся в Ливанском Библе в честь Адониса: «жители Библа, особенно его женская половина, ежегодно примерно в одно и то же время устраивали в городе великий траур, брили головы, плакали, били себя в грудь и приносили жертвы Адонису как мертвому, а на другой день рассказывали что он жив и «провожали его в воздух». Этот финикийский культ облекся в египетский культ об Осирисе. Те из женщин, которые не хотели сбривать волосы, выставлялись на продажу и, причем, только для иностранцев. Вырученные деньги поступали на жертвы божеству плодородия.

Также Лукиан сообщает, что: «некоторые из библян говорят, что у них погребен Осирис египтянин, и что траур и мистерии справляются не в честь Адониса, а в честь Осириса. Они считают это достоверным потому, что каждый год из Египта в Библ приплывает глава, совершая путь в семь дней; ее приносят ветры божественным плаванием. Она никуда не уклоняется, но приходит прямо в Библ. Все это удивительно и случается ежегодно, и во время моего пребывания в Библе случилось. И главу библскую я видел.»

Согласно основному представлению всех первобытных религий, человек всецело зависел от божества, и мог получить наказание или его милость, принеся божеству жертвы. Это должно было быть либо что-то очень дорогое, либо очень приятное для божества. Священная проституция была свойственна многим культам Малой Азии, и родиной их был Вавилон. Со временем этот дикий обычай вошел и в ханаанскую религию.

Подобно библской Баалате, бог Мелькарт или Малк/Молох/Мелех – «царь», был царем и владыкой человечества, которое всецело от него зависело. Мы все когда-то что-то слышали о темной стороне культа человеческих жертвоприношений в ханаанских религиях. Когда при всевозможных жизненных обстоятельствах праздник ли это, или бедствие, люди стремились умилостивить своего бога-деспота и приносили ему в жертву даже своих собственных детей. Знаем мы об этом и из Библии, когда в случае крайней опасности царь закалывал своего первенца, или для напоминания о зависимости от божества, могли уничтожить сразу несколько человек в ежегодно справляемый религиозный праздник. Особенно это касалось пленных, взятых в ходе успешных военных действий. Для этого, из числа пленных выбирались самые крепкие и сильные, без каких-либо физических недостатков и приносилась жертва всесожжения. Подобные ритуалы происходили и в Египте. На стенах храма в Карнаке можно увидеть изображение фараона Рамзеса II в позе победителя, который держит в руке несколько отсеченных голов своих врагов.

Жертвы приносились особенно при новых постройках и основании городов. Об этом есть прямое библейское свидетельство, когда Ахиил основал Иерихон: «на первенце своем Авираме он положил основание его, и на младшем своем сыне Сегубе поставил ворота его, по слову Господа…» (Цар. 3, 16:34)

Жертвоприношение «всесожжение» считалось самым идеальным способом отправления дара божеству. Огонь пожирал все без остатка и дымом уносил в небо к Богу. В приморских Карфагене и Тире человеческие и животные жертвы приносились богам моря. В Ванском царстве приносились в жертву животные. Но человеческих жертвоприношений в том размере, как это было у финикийцев, не было ни у вавилонян, ни у ассирийцев, ни у египтян, зато они обильно попадаются у других семитских, ханаанских, у древнеамериканских народов, а также и у евреев.

То, что культ почитания морских божеств у финикийцев, как у народов моря, почему-то не был первостепенным и сформировался только с течением времени, показывает устройство финикийских храмов. Хотя добытые сведения относятся ко временам несравненно уже поздним, но все-таки они все принципиально сходятся в одном, что финикийцы, как впрочем и семиты, наидревнейший народ, пришедший на средиземноморские берега откуда-то из глубины материка, со своей уже сформированной культурой, и впоследствии заселивший морские острова Крит, Санторин и Кипр.

Главным в финикийском храме был священный предмет, окруженный просторным квадратным двором. Так же была устроена и Моисеева скиния, и храм Соломона. Священным предметом был конусообразный, столпообразный, или причудливой круглой формы внушительных размеров «камень» или колонна. До сих пор один из таких «черных» камней хранится в Мекке. Такой камень назывался у финикийцев «вефиль», что значит «божий дом». На одном из найденных финикийских камней даже сохранилась надпись «да будет Ваал силою». Также алтарными камнями служили аэролиты, светящиеся камни, и метеориты, так по крайней мере говорят исследователи.

На развалинах храма древнего города Мараф среди просторного квадратного двора была оставлена каменная глыба в пять с половиной метров в длину и три метра в вышину. На ней как на основании устроен наос из четырех камней и вся конструкция семиметровой высоты, из-за своих мощных размеров производила сильное впечатление.

Один из древних философов Тацит рассказывал о посещении Титом храма в Пафе на острове Крит, и о происхождении культа поклонения богу-камню: «под видом камня с круглым основанием, который, поднимаясь вверх, в виде конуса, уменьшается от основания к вершине, на Крите поклоняются Богине плодородия. Форма эта не встречалась мне больше нигде, и причина ее неизвестна.» Далее он рассказывает о том, что алтарь никогда не заливает дождем, хотя и стоит он под открытым небом.

Также Тацит рассказывает о высокой горе Кармил, с соответствующим названием бога. «Здесь нет ни храма, ни изображения, - так передали предки, - но только жертвенник и благовония». Таким образом, храм тоже был под открытым небом, и если на Кипре это была конусообразная статуя богини, то божество в виде грандиозной вершины считалось, конечно, жилищем могучей божественной силы.

Действительно финикийцы знали своего Ваала, крушителя Ливанских гор. Есть там мыс Рас-эш-Шакка, по-финикийски «Фануил» - «лицо Божие». Из чего же древние люди могли заключить, что Богу по нраву могучий камень?

Горы для финикийцев были просто большими «вефилями», они служили богам на открытых местах, на высотах ставили жертвенники, такой культ существует даже сейчас, все это сохранила родовая память. Служение на высотах под открытым небом свойственно не только финикийцам, но и ханаанским и вообще семитским племенам, считалось, что таким образом человек мог достаточно близко подойти к богу.

Можно с уверенностью сказать, что финикийская религия чужда изящества египетской, эллинской, и даже ассиро-вавилонской, она словно свидетель времен гораздо более ранних, и возникла на основе наблюдений древнейших людей за своими «владыками».

Далее